|
«Книжный бизнес» № 8-9, март 1995 г. В новом жанре: приключения, убийства, эротика Кто собирает юмористические книги, регулярно читает 16-ю полосу «Литгазеты», сатирический уголок «Московского комсомольца», слушает по радио «С добрым утром», наверняка знает это имя - Михаил Казовскай. Первый свой фельетончик он опубликовал в «Пионерке» 30 лет назад и за эти гады успел окончить факультет журналистики МГУ, поработав фельетонистом в «Московской правде», а затем в «Крокодиле» пройти путь от литсотрудника до члена редколлегии. На его творческом счету - 4 сборника в серии «Библиотека Крокодила», книжки, выходившие в «Искусстве», «Книге», «Каталаксии» . Комедии Казовского «Новый Пигмалион» и «Каскадер» с успехом шли на подмостках Магадана, Красноярска, Южно-Сахалинска, Мариуполя, Бреста, Сухуми в театра-студии Юрия Костенко в Москве. По его произведениям сняты две кинокомедии: «Внимание: ведьмы!» (Одесская студия) и "Личная жизнь королевы» (студия «Слово» киноконцерна «Мосфильм»). Он - лауреат нескольких литературных премий - в том числе на радиостанции «Немецкая волна». И вот неожиданный поворот в биографии: М. Казовсквй пишет исторический роман - приключенческий, авантюрный, любовный - в духе А Дюма, М. Дрюона. Почему вдруг? С этим вопросом ваш корреспондент обратился к автору. - Да не вдруг, - признался юморист.- Замысел этой вещи ко мне пришел, когда я учился в унивеситете и читал древние летописи. История нашей Родины не менее «богата» похищениями, политическими убийствами, придворными интригами, чем история любого другого народа. При наличии художественного воображения вcё это можно выстроить в фабулу беллетристического произведения... Заинтересовавшись периодом конца Х-го - начала XI-гo веков от Рождества Христова, я начал собирать научную литерратуру, и делал это практически 18 лет. А в конце 1992-го несколько месяцев работал в Исторической библиотеке. И весной 1994-го у меня на столе yжe лежала рукопись романа «Дочка императрицы». Главная героиня poманa - греческая монахиня, привезенная русским князем Святославом Игоревичем в Киев из первого балканского похода, чтобы выдать замуж за своего сына Ярополка. «Повесть временных лет» говорит о ней достаточно скупо: "У Ярополка же была жена гречанка, а перед тем была она монахиней, в свое время привел ее отец его Святослав и выдал ее за Ярополка, красоты ради лица ее. - Я подумал,- продолжает свой рассказ автор романа,- что вряд ли Святослав женил бы своего сына на простой чернице, хоть и очень красивой. Такой прагматик, как он, стремившийся расширить свою власть от Волги до Константинополя, от Ладоги до Кавказа, должен был поступать менее романтично. И я предположил, что Анастасия (так у меня зовется монашка) могла бы бить связана с императорской византийской фамилией. Скажем, внебрачной дочкой императрицы Феофано, известной историкам как своей красотой, так в своим распутством. С этого начинается завязка «Дочки императрицы». Подручный князя - воин Милонег, участвовавший в похищении девушки из монастыря, - влюбляется в нее. И она предлагает ему бежать от Святослава... История двух влюбленных - разлуки, встречи, побеги, желание быть вместе - составляет основную пружину действия. Впрочем, фабула этим не ограничивается. Личность Владимира Красное Солнышко тоже стоит в центре внимания автора романа. Впервые мы знакомимся с княжичем, когда ему около 8 лет, - он оказывается с братьями и бабушкой, княгиней Ольгой, в осажденном печенегами Киеве. Затем едет со своим дядей Добрыней княжить в Новгород. Убегает «зa море» - в скандинавские страны - от людей Ярополка, задумавшего извести брата. Возвращаeтся на Русь с армией варягов, завоевывает Новгород и Киев, убивает Ярополка, отправляется в многочисленные походы, из которых привозит себе новых жен (это не считая всех своих наложниц)... Наконец, в 988-м году принимает христианство, крестит русский народ и женится на византийской принцессе Анне. - Строго говоря, - поясняет М. Казовский, - исторический фон моего романа - это подлинные факты введения христианства на Руси. Хронологически «Дочка императрицы» охватывает период с 968-го года до 989-гo и заканчивается крещением русичей. Впрочем, и это еще не все. Параллельно действие разворачивается в Болгарии и в Византии. Интриги константинопольского двора, история жизни принцессы Анны (младшей дочери императрицы Феофано), которая тоже на долгие годы была сослана в женский монастырь на Принцевых островах в Мраморном море, органически переплетаются с другими сюжетными линиями. Написан роман современным языком от лица современного человека, а прямая речь персонажей по необходимости носит налет легкой стилизации под старину . В целом же, несмотря на достаточно, крупный объем (42 а. л.), вещь читается легко, интрига держит нас в постоянном напряжении. И неизбежно возникает вопрос: не пошел ли романист на поводу у чистой занимательности, не пострадал ли из-за этого историзм произведения? Вот что говорит М. Казовский: - Конечно, «Дочка императрицы» - не научный трактат, а, смею надеяться, литературная версия событий, случившихся с нашими предками более тысячи лет назад. Вместе с тем должен подчеркнуть, что историческая сторона романа основана на реальных фактах, почерпнутых мною из летописей, скандинавских caг, работ зарубежных и российских ученых - таких, как Б. Рыбаков, Д. Лихачев, И. Фроянов и др. К сожалению, разные хроники порой трактуют одни и те же происшествия по-разному. В этих спорных случаях я придерживался той версии, которая казалась мне более достоверной, убедительной, соответствовавшей логике моего повествования. Практика исторических романов это допускает. Без «полета фантазии» не бывает искусства... Что ж, насколько прав М. Казовский – судить критикам. Сейчас «Дочка императрицы» ищет своего издателя. Выразим пожелание, чтобы их встреча состоялась. И тогда широкая публика прочтет познавательную, увлекательную работу о древнерусской истории, работу, которая, на наш взгляд, может вызвать интерес как любителей развлекательной беллетристики, так в поклонников серьезной литературы. Т. АНТОНОВА «МК-Бульвар» № 36 – 6-12 сентября 1999 г. Микаил Казовский. "Дочка императрицы" Вы никогда не задумывались — как жили люди в Византии? А вот автор этого романа задумался и написал историческую эпопею про тесные (главным образом интимные) связи русских со своим южным соседом. Это, конечно, не Достоевский, но крутой коктейль из Пикуля и Мориса Дрюона, несомненно, найдет своего благодарного читателя.
«КУЛЬТУРА» №12 (7220) 30 марта-5 апреля 2000 г. Х ВЕК. ИСТОРИЯ ЛЮБВИ
Со времен сэра Вальтера Скотта исторический роман считается одним из признанных фаворитов читательских предпочтений. В последнее десятилетие этот страстно любимый в России жанр потеснили дамский роман, стартовавший одновременно с экспансией мыльных опер, и новый российский детектив, окрепший как оппонент идеологически выдержанного советского детектива. В этой компании лидеров читательского рынка исторический или историко-авантюрный роман выглядит чтением интеллектуальным. Если для создания детективов нужно преимущественно воображение, а дамских - интуиция, то исторический роман требует эрудиции,некой предварительной исследовательской работы. Тем не менее, нынешняя "фабрика романов"исправно и в больших количествах производит и исторические. Самым освоенным, исхоженным вдоль и поперек оказался XVIII век - блистательный и изысканно-жестокий. Императрица Екатерина Вторая и все ее фавориты с завидным постоянством волнуют умы современных романистов, которые видят в них легкую добычу. Замахнуться на Петра Первого желающих уже гораздо меньше. Искателей сюжетов в суровой и аскетической истории Московского княжества совсем немного. Михаил Казовский выбрал в некотором роде "историческую целину". "Дочка императрицы" смело уводит нас во тьму веков, к языческой Руси, стоящей на пороге принятия христианства, к тому хаосу народностей, традиций, верований, из которого рождался русский мир. Писать об этом времени и его героях трудно не только потому, что прямых письменных свидетельств существует немного, но и потому, что они достаточно быстро стали легендарными, каноническими героями мифов, в том числе официальных: с них начиналась идея русской государственности. С другой стороны, казалось бы, такая удаленность во времени дает романисту полную свободу действий. И требуется особый такт - писательский и просто человеческий, - чтобы ею не злоупотреблять. Михаил Казовский относится к этой эпохе бережно и уважительно. Описание языческих обрядов и народных традиций, дружины Святослава - великого полководца и не очень талантливого правителя, устройство двора княгини Ольги - быть может, самой выдающейся женщины в русской истории, интриги и тайны Византийской империи, где ковался особый изысканно-вероломный политический стиль, возводящий в принцип отсутствие принципов, - все это вряд ли вызовет раздражение специалиста, профессионально занимающего древнерусской историей. Но "Дочка императрицы" - не историческое исследование. Балканские походы Святослава, кровавая смена византийских династий, князь Владимир и Крещение Руси - все это лишь фон, на котором разворачивается история любви сына киевского верховного языческого жреца и византийской принцессы-бесприданницы, волею обстоятельств ставшей женой старшего сына князя Святослава. В романе есть все, что сделало этот жанр любимцем публики, - увлекательная интрига, динамичное повествование, множество колоритных героев, чьи судьбы по воле автора тесно переплетаются друг с другом, ясность и даже некоторое изящество изложения. Героев романа терзают страсти, вполне близкие двадцатому веку: извечные дилеммы - любовь или долг, личное счастье или жизнь во имя идеи, всепобеждающее стремление к власти, неизбежно сопровождающееся коварством и предательством. И цена, которую за это надо заплатить. История человечества в историческом романе - это всегда история человека, за глобальными историческими переменами обнаруживаются личные мотивы, и рождают они личные трагедии, которые не попадают в хроники, но именно эти разрушенные или счастливые судьбы и есть живая ткань истории. Собственно, такова главная идея исторического романа вообще и романа Михаила Казовского в частности. "История - это гвоздь, на который я вешаю свою картину", - заметил как-то Александр Дюма. Надо сказать, что свое масштабное полотно Михаил Казовский повесил весьма умело. Марина ИВАНОВА «Литературная газета» 25-31 августа 1999г. ШЕКСПИРОВСКИЕ СТРАСТИ КИЕВСКОЙ РУСИ Извечный вопрос исторического романиста: соотношение подлинного факта и вымысла, научной основы и беллетристики? На первый взгляд, московский писатель Михаил Казовский решает его в пользу последнего. Его книга захватывает с первых же страниц — со сцены похищения русичами внебрачной дочери византийской императрицы, — и далее сюжет закручивается все туже и туже. Здесь и интриги, плетущиеся евнухом — премьер-министром в Константинополе, и политические заговоры с целью отравления царствующей особы, и братоубийственные войны на Руси, и побеги из темниц, и многое, многое другое, от чего невозможно оторваться. А какой роман без возвышенной, то несчастной, то счастливой, испепеляющей любви!.. Словом, немалый по объему том (850 страниц в твердой обложке!) читается легко, быстро. За внешней занимательностью фабулы и полетом художественной фантазии автор не забывает точно следовать исторической фактуре, общепринятым учеными концепциям, помнит о просветительской, познавательной стороне такого рода литературы. Он с нежностью, бережно описывает старинный быт Киева и Новгорода, обряды, языческие праздники, гадания волхвов. И в результате вся эта мозаика эпизодов, происходящих то в Византии, то на Руси, то в Болгарии и Чехии, то в печенежских степях, неожиданно складывается в широкое полотно, в панораму жизни Восточной Европы конца Х века. Так о чем же, собственно, книга? Об удивительной предыстории введения у нас христианства. Одна из центральных фигур поэтому - князь Владимир Красное Солнышко. С ним мы знакомимся в его 8-летнем возрасте и затем наблюдаем все этапы становления, возмужания этой противоречивой, шекспировского масштаба личности. В ее изображении у М. Казовского нет и тени сусальности — в романе князь и жесток, и сластолюбив, и вздорен, но, с другой стороны, и умен, и прозорлив, и в чем-то по-детски наивен. Его образ, на мой взгляд, одна из главных удач писателя. Безусловно, в «Дочке императрицы» много спорного. Вероятно, не всеми будет принята интерпретация личности княгини Ольги. Вероятно, детализации кровавых и альковных сцен могло бы быть меньше. Вероятно, речь персонажей надо было больше стилизовать «под старину»... Вместе с тем возьму на себя смелость сказать: попытка Казовского впрячь трепетную лань беллетристики и коня-тяжеловеса исторической правды в одну романическую телегу должна быть засчитана. Г. БУХАРЦЕВ «МОСКОВСКАЯ ПРАВДА» 21 СЕНТЯБРЯ 1999 ГОДА О ТОМ, КАК РУСЬ СТАЛА СВЯТОЙ А века-то были итак себе, средние!.. В стольном граде Киеве, что на дивной реке Днепре, жили-были в баснословные времена русичи, пели, пили, ратоборствовали, строили дома и капища, пням богу молились, короче, были язычниками. Конечно, крещеная княгиня Ольга, построившая две красивые церкви в Киеве, уже жила в то время, пытаясь обратить в свою веру сына Святослава, который, однако, так и умер язычником. Не стали христианами ни сын его Ярополк, ни Олег. И лишь младший Владимир, по прозвищу Красное Солнышко, крестился сам и крестил Святую Русь. Короче, эта книга о том, откуда есть пошла земля русская. Писатель Микаил Казовский, который прежде был известен как юморист, вдруг увлекся историческим романом. Его бойкое и мастеровитое перо описывает события, которые скрывает толща лет. Времена, к которым обращается Михаил Казовский в своей книге «Дочка императрицы» (издательство «Интерхим»), были переломными и, как принято сейчас говорить, интересными в жизни нашей земли (интересно, а были ли малоинтересные времена на Руси?). Огромная книга на 850 страницах охватывает внушительный пласт времени, населена множеством персонажей. Действие развивается стремительно, на территории древней Византии, Киевской Руси, Великого Новгорода, в норвежских и литовских землях. Болгарские цари и норвежские конунги, языческие ведуны и христиане-просветители, хан Кирей, византийские басилевсы, польские шляхтичи, русские князья и их воеводы, былинный Добрыня и прославленная княгиня Ольга... Огромный разноязыкий хоровод, который, впрочем, легко общается меж собой на языке современных людей - «планируется акция», «решает вопросы», «действует сообща», пирует, воюет, интригует, занимается любовью (о, этому автор щедро посвящает страницы своей книги!), приносит человеческие жертвы, льет кровь (и это, на мой взгляд, излишне щедро - а впрочем, времена-то сами знаете, какие были, интересные!). Надо сказать, что Казовский щедр и в описаниях нравов и обычаев, застолий, пиров; чувствуется хорошая предварительная подготовка, основательное изучение исторический свидетельств, летописей и ученых книг. И хотя поначалу книга кажется вполне тривиальной, завязка с похищением и сопровождением прекрасной принессы к месту ее встречи со слюнтяем-принцем, любовь «сопроводителя» и красавицы вплоть до безумных планов побега из-под венца сильно смахивает на голливудские варианты историй из жизни русских самодержиц с несравненной Джулией Ормонд в главной «императорской» роли, тем не менее книга захватывает с первых же строк. Чтение оказывается и увлекательным, и познавательным. И даже хорошо, что герои книги говорят языком современного человека. В самом деле, невозможно после Алексея Николаевича Толстого, создавшего великолепный стильный роман «Петр !», изобразить что-нибудь подобное. Не иначе запутаешься, как булгаковский и, конечно, гайдаевский режиссер Якин: «аки, паки, понеже...» И все- таки минимум Михаил Казовский соблюдает: речь славян, русичей, конечно, отличается от речи, например, византийских вельмож, норвежских конунгов или болгарских царей. Киевская Русь - основное место действия; княжеская семья, ее ратники, воеводы, так или иначе входящие в орбиту взаимоотношений со Святославом и его детьми, - основные герои книги. А вообще-то этот исторический роман - о любви, любви возвышенной, чистой, красивой, как у вечных пар, вроде Лейли и Меджнуна, Тристана и Изольды, Лауры и Петрарки... В центре повествования - с первых же страниц - история взаимоотношений византийской принцессы Анастасии и киевского ратника Милонега, пронесших свое чувство сквозь годы испытаний, творения русской земли, изгнания и плена. Нелегко пришлось юной принцессе, знавшей до того лишь византийский терем да келью монастыря святой Августины, во дворце киевского князя, среди разгула страстей и диких, с точки зрения христианки, обычаев. Ей предстояла долгая и яркая жизнь, она увидела расцвет христианства на Руси, низвержение жестоких языческих богов, нравственное становление русского человека. А если честно, стоит прочитать эту книгу. Хорошее это познавательное и, что греха таить, развлекательное чтение, которое на легких крыльях уносит вас от серой повседневности в глубь веков, где жили, представьте, такие же люди, как и мы с вами, любили друг друга, строили козни, воспитывали детей, пировали, горевали, веселились. Века, конечно, давно минувшие, но какие интересные! Летопись оживает, наполняется живыми человеческими голосами, чувствами, радостью и болью. И в этом - главное достоинство романа Михаила Казовского «Дочка императрицы». Елена MAXOВA. «Сегодня» 20-09-1999 г. НАСТОЯЩИЙ ВЛАДИМИР И ДРУГИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА Книжные новинки по истории Древней Руси ИНОЙ раз с нескрываемым удивлением приходится наблюдать, как очередная смелая версия или новое прочтение русской истории сотрясает круги читающей публики. В этой милой и забавной интеллектуальной игре всегда интересно знать, какой из разделов русской истории в очередной раз станет предметом новооткрытий, тем более что исторические беллетристы нередко создают устойчивый интерес к определенным историческим эпохам. В этом смысле весьма показателен роман Михаила Казовского «Дочка императрицы» (М., Интрехим., 1999). Как следует из предуведомления автора, он, не исказив ни единого из известных исторических фактов, не вполне традиционно рисует некоторых великих исторических деятелей, разрушая в наших «головах некий стереотип относительно них». И хотя не очень искушенный в исторических штудиях читатель после прочтения романа так и останется в неведении, что образ крестите- ля Руси Владимира, имевшего сотни наложниц и детей от разных законных жен, у автора вполне традиционен, но Казовский своего добивается. Такую Русь, как у него, давно никто не рисовал. Ближайшими к автору предшественниками являются создатель «Повести временных лет» монах Нестор, мимоходом бросивший в века фразу о своих предках язычниках, живших «зверинским образом», и немецкие ученые XVIII века, которым эта мысль весьма понравилась, и они принялись живописать в своих произведениях дикие нравы славянских племен. Впрочем, сюжет романа, чем-то напоминающий перипетии при дворах западноевропейских монархов гораздо более позднего времени, многим покажется интересным. Достаточно любопытно наблюдать, как Анастасия, дочь византийской императрицы Феофании, познает далекую, казалось бы, от нее Русь. Ее судьба мыслится автором как трагичная. Впрочем, судя по сюжету книги, и в Византии с женщинами обращаются так же, как на Руси. Вообще же историк подметил бы в книге Казовского много неточностей. Кстати, некоторые из профессионалов как раз и занялись исправлением ошибок у своих конкурентов. Откройте приложения к книге И.Н. Данилевского «Древняя Русь глазами современников и потомков» (М., Аспект-Пресс., 1998), в которых автор спорит с теориями «терминатора русской истории» А. Фоменко и пытается посеять недоверие к так называемой «Велесовой книге», вероятнее всего, сфальсифицированному историческому источнику эпохи языческой Руси, и вы поймете, в чем дело. Ну а когда приложения книги сподвигнут вас осилить всю ее целиком, то для закрепления материла вполне можно прочитать и труд академических ученых под редакцией одного из крупнейших специалистов по истории этого периода Е.А. Мельниковой, носящий название «Древняя Русь в свете зарубежных источников» (М., Логос., 1999). После ее прочтения смелости в изложении исторических проблем этого периода, конечно, не прибавится, зато желание многое понять не убудет. В этой книге всплывут многие уже знакомые по роману Казовского события и герои, и читатели, может быть, лучше поймут, что в романах исторических беллетристов похоже на правду, а что является их смелыми догадками. Дмитрий Цыганков «Экслибрис» «Независимая газета» 2-12-1999 КОВАРСТВО И ЛЮБОВЬ ТЫСЯЧУ ЛЕТ НАЗАД Генрих Лятиев В ИЗДАТЕЛЬСКОЙ аннотации к этому историческому роману (таков жанр объемистого труда Казовского) говорится: «Дочка императрицы» (имеется в виду внебрачная дочь византийской императрицы Феофано Анастасия, которая в 968 г. была, как сейчас бы сказали, «интернирована» киевским князем Святославом и впоследствии сделалась одной из жен его сына Владимира. — Г.Л.) продолжает традиции книг Скотта, Дюма, Дрюона». Понятно, мы перестали стесняться применять «высокий штиль», характеризуя пока еще здравствующих наших современников. А роман Казовского действительно соответствует классическим канонам; многоплановость, лихо закрученный сюжет, любовные линии, похищения, измены (политические, супружеские), подковерные интриги, убийства, локальные войны — жизнь людей описываемой эпохи с ее порой зверскими проявлениями. «Исторический, приключенческий, любовный роман» (таково определение, даваемое в той же аннотации) повествует о духовной, плотской жизни, деяниях, взаимоотношениях подданных Византии (Романии), Болгарии, Швеции, Руси времен смены в последней язычества христианством. Центральная фигура книги— второй русский муж Анастасии князь Владимир Красное Солнышко (он же — Ясное Солнышко, Святой, Равноапостольный), планка интереса к кому со стороны романистов-историков постоянно держится на высоте: в прошлом году, например, в издательстве «Центрполиграф» увидел свет двухтомный «Князь Владимир» Юрия Никитина. Важно еще и то, что охватываемые романом времена крещения Руси созвучны с нашим переломным периодом: те же поиски национальной идеи, веры, Бога, те же варварские или, по-современному говоря, «силовые» методы внедрения прогрессивного, ломка устоев жизни, судеб подданных. Однако отметим заметную иногда неестественность повествования («А спустя три месяца Ратша определила: половчанка снова беременна, — как впоследствии выяснилось, Изяславом»), прямой речи (« — Уж не в том ли причина, что уроки русского языка с греческой монашкой, на которые я дал тебе согласие, неожиданно у вас прекратились?»), «моду» прерывать сюжетную линию авторскими ремарками типа «Я уже писал, что...», «Тут необходимо дать пояснение...», встречаемость словосочетаний, свойственных другим эпохам («дама высшего круга») и даже явных неологизмов («интимная близость»). Наконец, думается, книге не повредил бы глоссарий — перечень современных синонимов древнерусских терминов, используемых — правда, без злоупотребления ими — автором книги (вирник, куроплат, логофет, паракимомен, стратопедарх и т.д.). И ВСЁ ЗАВЕРТЕ… Рапунок Владыкин БОЛГАРИЯ, весна 969 г. Лишь успели высохнуть дороги, как царевен Киру с Ириной и царевичей Бориса с Романом начали готовить в Константинополь. Караван |