Михаил Казовский
СТАРЫЙ ДОН ЖУАН
В рощах у Гвадалахары, Где растет самшит, Невысокий замок старый До сих пор стоит.
В замке проживал когда-то, Вечно полупьян, Глуховатый, слеповатый, Дряхлый Дон Жуан.
Заработав аденому, Вышел на покой И ходил, кряхтя, по дому, И стучал клюкой.
И ворчал на слуг сердито, Сильно раздражен, Всеми брошенный, забытый, Престарелый Дон.
«Доннам, – говорил, – не скрою, Нужно лишь одно: Чтоб достоинство мужское Было как бревно!
А когда оно устало, Гнется, словно прут, Донны от идальго вялых В панике бегут.
Им плевать на наши муки, Груз немалых лет…» Говорил: «Все донны – суки, В жизни счастья нет!»
Но в минуты просветленья, Пригубив вина, Он пускался в откровенья, Сидя у окна.
Говорил, что донне Анне – Только ей одной! – Предлагал без колебаний Стать его женой.
И она была согласна, Но с заломом рук: Ведь имелся у несчастной Зá морем супруг.
Он с испанским грозным флотом Инков покорял – Грабил, жег, чтоб заработать Крупный капитал.
И когда на донну Анну Дон Жуан возлег, Муж явился к ним нежданно, Дик и кривоног.
И сказал: «С тобой, мокрица, После разберусь. С вами ж, Дон, хочу сразиться, Если вы не трус!»
Шпаги мигом заблестели, И Жуан, кобёл, У супружеской постели Мужа заколол.
Закричала донна Анна: «Вы убийца! Тать!» И велела Дон Жуану На фиг шкандыбать.
Он молил ее и плакал, Говорил: «Люблю!» А она ему: «Собака! Жизнь сгубил мою!»
«Это ж вышло не нарочно! Первым начал он!» – Ей в ответ кричал истошно На коленях Дон.
«Нет! – она твердила злобно. – Сударь, вы упырь!» И ушла, дверями хлопнув, Прямо в монастырь.
Так рассказывал негромко Старый Дон Жуан И вино до самой кромки Наливал в стакан.
Лучший некогда мужчина Закрывал глаза, И катилась по морщинам Горькая слеза.
После ж третьего стакана Снова весел был И чехвостил донну Анну И других кобыл.
Шаркал он в свою одрину, Погружался в сон Лучший некогда мужчина, Престарелый Дон.
ВЕРНУТЬСЯ на с. ПУБЛИКАЦИИ: архив
|